Главная / Экспозиция / Былинный эпос

Былинный Эпос

Рождение Дуная

Самой мощной работой Васильева в этой тематике стала картина "Рождение Дуная". Идея этой работы принадлежала сестре художника Людмиле. Это была ее любимая былина. Будучи уже тяжело больной, она попросила Костю взяться за разработку этой былины. В мифических воззрениях славян на этого героя ее привлекала сила, неудержимая мощь богатырей, способных даже после гибели не покинуть навсегда матушку-землю, а, превратившись в могучие реки, припасть к ней своими водами.

    Людмила читала Константину различные варианты былины и в том числе трактовку ее выдающимся собирателем русских народных сказок и автором замечательного труда "Поэтические воззрения славян на природу" Александром Николаевичем Афанасьевым: "…взял Дунай королевну замуж, и поехали вместе в славный Киев-град. Приехали ко князю Владимиру: на почетном пиру охмелел Дунай-богатырь и стал хвастаться своим молодчеством. Говорит ему Настасья- королевична: "Не хвастай, тихий Дунай Иванович! Если на стрельбу пойдет, то нет нигде супротив меня стрельцов.

На твою-то молодецкую головушку
Я кладу свое колечико серебряно;
Три раза из лука калену стрелочку повыстрелю,
Пропущу-то сквозь колечико серебряно,
И не сроню-то я колечика с головушки".

    Вызов был принят, и королевна трижды пропустила свою стрелу сквозь кольцо, поставленное на голове Дуная, и ни разу не сронила колечка. Вздумал попытать своей удали и Дунай Иванович… Взмолилась молодая жена: "Не стреляй, Дунаюшка! У меня во чреве чадо посеяно: по колени ноги в серебре, по локоть руки в золоте, по косицам частые звезды". Не послушался Дунай, спустил калену стрелу: не угодил в кольцо, а попал жене в белу грудь, убил королевну и призадумался: "Есть ли у меня с нею что посеяно?" Распластал ей чрево буланым кинжалищем, а во чрево чадо милое… Тут ему за беду стало, за великую досаду показалось; становил он кинжал во сыру землю тупым концом и падал на острый конец ретивым сердцем: от той ли крови горячей -

Где пала Дунаева головушка -
Протекала речка Дунай-река,
А где пала Настасьина головушка -
Протекала Настасья-река".

    Итогом этой работы стали два больших полотна и три законченных эскиза на тему "Рождение Дуная".

    Художник не просто иллюстрировал былины. Он жил в этом близком ему, хорошо знакомом мире… И всякий раз, приступая к осмыслению нового героя, Васильев искал особый ход, необычный ракурс, манеру подачи, чтобы картина его непременно активно воздействовала на зрителя, заставляла его сопереживать созданному образу всей глубиной чувств.

Алеша Попович

    Самый юный из богатырей по былинному преданию - Алеша Попович. Он изображен рядом с красной девицей, с гуслями в руках. Привалившись к дереву, Алеша веселит девушку песнями. В народном сознании этот богатырь приобрел черты не только храброго воина, но и эдакого удалого молодца, балагура, волокиты, а порой и хитреца, способного (в былине "Алеша Попович и Тугарин"), нарядившись каликом перехожим (юродивым), одолеть если не силой, то находчивостью лютого Тугарина Змеевича. Удивительное обаяние героя картины невольно вызывает теплое расположение к нему зрителя, точно это уже не рожденный творчеством художника персонаж, а давний и хорошо знакомый любимец общества, представление о котором сложилось у нас невесть когда, еще из первых детских сказок, сопутствовало всю жизнь и только сейчас обрело вдруг зримое выражение.

Бой со змеем

    Совершенно иначе представлялся ему образ Добрыни Никитича: олицетворение вежливости, изящного благородства и неустрашимой отваги. Само имя "Добрыня" уже обрисовывает нрав богатыря. Дух героя, страдания, страдания его сердца за все живое на земле выражены в трех строках, специально выписанных художником из былины:

Как мне же не заступиться за родных своих,
За родных собратьев, сердцу близких?..
За своих собратьев, за весь белый свет?..

    Сохранилось несколько вариантов картины "Бой со змеем". В каждой из них Добрыня Никитич совершает свой ратный труд. Он не Дон Кихот: перед богатырем реальный враг во плоти - коварный Змей Горыныч. Тяжек и долог бой. И кто-то из бьющихся навсегда должен остаться в чистом поле сраженным, ибо пока жив Добрыня, не отдаст он и пяди родной земли, не пустит на северную Русь силу змеиную.

Илья Муромец и голь кабацкая

    Илье Муромцу - этому патриарху былинного эпоса, старшему из русских богатырей, отводится особое место в народном былинном эпосе и во множестве сказок, куда перекочевал образ Ильи. С именем Ильи связано множество интересных эпизодов и самых невероятных историй. Это обстоятельство подвигнуло Васильева на создание четырех картин об Илье Муромце. В картине "Илья Муромец и голь кабацкая" Васильев как бы переносит себя вместе с друзьями на много веков в прошлое, в те давние времена, когда сильные "храбры" после тяжких сражений садились наконец за дубовый стол, чтобы отведать медовой браги, сытно поесть да порассказать людям о делах ратных. Используя фабулу былины, художник смело отождествляет себя с гигантом- богатырем, раскинувшем руки и объявшим ими всю "голь кабацкую". В лицах простых мужиков, тесно прижавшихся к друг другу, чтобы попасть в объятия богатыря, легко угадываются черты ближайших друзей Васильева - Олега Шорникова, Анатолия Кузнецова, Геннадия Пронина. В руке у великана его гигантский шлем, наполненный вином, которым можно, кажется напоить весь белый свет.

Дар Святогора

    Но как ни велик, ни смел да силен Илья Муромец, есть на земле богатыри поважнее его. Заслышал однажды Илья, что живет где-то богатырь силы непомерной Святогор, который на всей земле нашел только одну гору столь крепкую, чтобы смогла сдержать его тяжесть. Захотелось Илье силой с ним помериться.

    Пришел он к горе, где лежал исполинский богатырь - сам как другая гора. Вонзил Илья Муромец ему меч в ногу, а богатырь словно и не заметил. Илья напряг все свои силы и повторил удар. Оглянулся тогда богатырь и, завидя храброго витязя, молвил ему:
- А, это ты, Илья Муромец! Ступай к людям и будь меж ними силен, а со мной тебе нечего мериться. Я и сам своей силе не рад, меня и земля не держит: нашел себе гору и лежу на ней.

    "Зачем же народная фантазия так гиперболизировала богатыря? - размышлял художник. - Очевидно, человеческое сознание ставит пределы силе богатырской и создает образ силы чисто внешней. Эта сила уже без воли, она близка к стихии и не вызывает ни зависти, ни желания соревноваться с ней. Видимо, народной фантазии понадобилось на мгновение соединить Святогора и Илью, чтобы выразить и утвердить для потомков мысль о том, что истинному богатырю русскому необходимо единство силы телесной и духовной. Именно таким считался в народе Илья Муромец. Его духовная сила умеряет грубость телесной силы, которая иначе была бы оскорбительна. Ему по праву и отдает свой меч Святогор."

Русский витязь

    Значительно труднее далась художнику расшифровка другого персонажа русского былинного эпоса - любимого в народе богатыря Вольги Святославовича. Но если в Илье Муромце и других богатырях преобладало все же "человеческое начало ", то в Вольге Святославовиче художник усмотрел явный крен в сторону "божественного".

    На картине "Русский витязь" Вольга изображен на фоне причудливых облаков, присмотревшись к которым, мы вдруг замечаем очертания тех образов, которые мог принимать богатырь. Витязь в боевом снаряжении; мужественное лицо его сосредоточено, глаза в напряженном ожидании врага, которого воин изготовился встречать поднятым мечом. Это всего лишь холодный стальной клинок, пока только прообраз созданного позднее огненного меча. Интересно, что на нагрудной части кольчуги витязя, по бокам от большого золоченого диска, символизирующего солнце, расположены еще два символа того же солнца. Это квадраты, а в них равносторонние кресты - весьма древнее обозначение, существовавшее задолго до появления христианского креста. Необычен и шлем у воина, на что часто обращают внимание посетители выставок, спрашивая, отчего на голове у русского богатыря немецкий шлем. Видимо, мы привыкли видеть на головах богатырей шеломы, напоминающие по форме купола древних церквей, и нередко забываем о том, что в давние времена каждый воин изобретал шлем поудобнее, чтобы надежно защитить себя в бою. Васильев в архивных материалах высмотрел своеобразный головной убор русского витязя и перенес его на картину. Стиль его работы не допускал на полотне ни одной случайной, невыверенной детали.

Вольга и Микула

    Создав образы богатырей круга великого князя Владимира, художник стал перед необходимостью написать наиболее важную по смысловому содержанию работу, которая должна была бы венчать весь древний песенно-дружинный эпос. Это картина "Вольга и Микула". Согласно предянию ни Святогор, оседлавший доброго коня, ни славный богатырь Вольга не могли догнать пешего Микулу Селяниновича - простого крестьянина, в переметной сумке которого собрана "вся тяга земная". Художник изобразил на картине момент встречи Вольги и Микулы Селяниновича. Смелый композиционный прием возвышает над самим горизонтом фигуру пахаря Микулы - подлинного хозяина своей земли, который и пашет, и сеет, и кормит, и защищает, когда нужда приходит.

Авдотья Рязаночка

    На этом Васильев не заканчивает писать на былинные темы. Он создает несколько живописных работ, посвященных Садко, Василию Буслаеву, глубоко поэтическую картину об Авдотье Рязаночке, которая смогла мудрой речью, силою души покорить недоброе сердце ордынского царя и вернуть из неволи весь полон разанский.

    Кроме разработки русского эпического наследия, русской мифологии, Константин много делал и в области мифологических сюжетов других народов: искал общность корней в их творчестве, осмысливая и вычленяя главное. Он прекрасно знал скандинавский и немецкий эпос, мифологию Древней Греции, Рима, индийскую эпическую поэзию. Так появились работы "Вотан - верховный бог скандинавов", "Валькирия над сраженным воином", "Заклинание огня", связанные единым мифологическим сюжетом. Валькирии, дочери бога Вотана переносят на воздушных конях погибших воинов в царство богов - Валгаллу: павшие в битве герои составляют небесное воинство Вотана. Валькирия Брунхильда, нарушив волю отца пытается спасти павшего воина. Вотан решает наказать своевольницу, погрузив ее в волшебный сон. За его спиной уже взметнулась стена огня. Отныне Брунхильда пламенем отгорожена от всего мира, и только подвиг героя, который не убоится копья верховного бога, сможет вернуть ее к жизни.